Жeлтыe и крaсныe кaртoчки приoбрeтaют всe бoльшee знaчeниe, a пoслe того, как из-за коронавируса их будут показывать плюющимся футболистам, они стал еще важнее. Но когда-то их вовсе не было. «Террикон» вспоминает о матче, благодаря которому они появились…
Противоборство Англии и Аргентины в современном футболе всегда приправлено каким-то особенным перцем. Не всегда доходит до такой остроты, как на чемпионате мира 1998 со знаменитым удалением Дэвида Бэкхема, спровоцированного коварным Диего Симеоне. Или ранее – в 1986, со знаменитым гандбольным голом Диего Марадоны. Но так или иначе, постоянно вокруг встреч этих соперников пылает огонь.
До 1966 этого не было и в помине. К тому моменту великие нации провели 4 поединка: 3 товарищеских (по одной победе и одна ничья) и матч групповой стадии чемпионата мира 1962 (англичане уверенно выиграли 3:1 и оставили аргентинцев за бортом турнира). Вот этот последний поединок, сам по себе лишенный какой-либо особой страсти, можно считать точкой отсчета в непростых отношениях двух футбольных наций.
Аргентинцы проиграли вчистую, уступая по ходу матча 0:3. Англичане выглядели намного лучше — хотя, по идее, все должно было оказаться наоборот, поскольку все-таки турнир происходил в Чили, по соседству с Аргентиной, на противоположном от Британии конце света. Но южноамериканская команда так и не смогла собрать воедино свой немалый потенциал — а в итоге, провалила группу, где ей прочили первое место (кроме Англии, там еще играли венгры и болгары). Нация, гордившаяся своими огромными футбольными заслугами, получила чувствительный щелчок по носу. И, оказавшись в одном четвертьфинале с Англией четыре года спустя, стремилась реабилитироваться любой ценой. Тем более, что сатисфакцию можно было получить прямо на поле соперника. Это предстартовое возбуждение и стало главной причиной того, что затем начало происходить на поле.
Аргентинцы, несколько взвинченные, с первых минут принялись атаковать соперника максимально плотно. Это привело к нескольким предупреждениям. При этом, надо понимать, что карточек тогда в футболе еще не существовало — предупреждения выносились устно (и заносились в протокол). На 35-й минуте за грубую игру получил свое Альберто Раттин, капитан Аргентины и столп ее полузащиты. Огромный футболист надвинулся на немецкого арбитра Рудольфа Крайтляйна. По аргентинской версии, он вежливо просил объяснений. По английской — угрожал арбитру расправой. Так или иначе, но после монолога, обращенного к судье, он получил второе предупреждение, что автоматически, как и сейчас, означало удаление.
К Раттину моментально подключились его товарищи по команде. Окружив Крайтляйна, они начали ему что-то пламенно доказывать. Судья, не понимавший ни слова по-испански, только хлопал глазами, сохраняя поразительное хладнокровие. Громадный Раттин по-прежнему отбрасывал на него грозную тень. В конце концов, привлекли инспектора игры англичанина Кена Астона, который испанским немного владел. Он сумел втолковать Раттину суть претензий Крайтляйна. Раттин все понял, но не согласился, и поле покидать не пожелал. В конце концов, его все-таки увели — но, покидая газон, он демонстративно вытер руки об угловой флажок, раскрашенный под британский национальный флаг. А за пределами поля еще немного посидел на красной ковровой дорожке, ступать на которую имела право только королева Великобритании. То есть, унизил врага всеми доступными ему средствами.
Матч англичане выиграли со счетом 1:0 — благодаря голу, который Джефф Херст забил головой в чисто британском стиле, после флангового навеса. Вся Аргентина с тех пор и навсегда уверена, что там был офсайд. Матч этот в национальной футбольной истории так и остался как «ограбление века». В одной из главных аргентинских газет на следующий день появилась огромная карикатура, на которой игроки сборной Англии были изображены в виде шайки с пиратского корабля. Надо сказать, что тогдашняя аргентинская команда была великолепной, а ее линия нападения в составе Эрминдо Онеги, Луиса Артиме и Оскара Маса считается одним из лучших когда-либо собиравшихся вариантов. И большого преимущества англичане не имели даже после удаления Раттина. И забить Аргентина могла. Так что слова об «ограблении века» не были столь уж беспочвенными…
Но у англичан, естественно — своя оценка. Главный тренер той сборной Альф Рамсей после матча назвал аргентинских игроков «животными». Общественность была шокирована антибританскими выходками Раттина и антианглийской кампанией в аргентинской прессе, утверждавшей, что судья Картляйн исполнил заказ на удаление последнего южноамериканского представителя из турнира. Короче говоря, семена зла были посеяны и в будущем дали обильные всходы.
Но в истории футбола тот матч занимает куда более фундаментальное место. Именно благодаря инциденту с участием Раттина мы получили желтые и красные карточки. Придумал их тот самый инспектор матча Кен Астон, который пытался сгладить языковой барьер в скандальном четвертьфинале. Убедившись на личном опыте, что практика устных предупреждений и удалений может давать сбои, он задумался о том, как это можно делать более наглядно и интернационально. В таком задумчивом состоянии он однажды остановился в своей машине на перекрестке. И, наблюдая за игрой цвета в светофоре, почувствовал озарение.
Со своей идеей (желтая карточка — предупреждение, красная — удаление) Астон обратился в ФИФА. Там заинтересовались. И в 1970 эта система вошла в футбольную жизнь. Впервые разноцветные карточки были применены на чемпионате мира 1970. А первым игроком, получившим «горчичник», стал в матче открытия защитник сборной СССР Кахи Асатиани. Он пытался «накрыть» соперника на чужой половине поля — и «уронил» его. Немецкому судье Курту Ченчеру этого показалось достаточно, чтобы сделать Асатиани историческим персонажем. Так этот грузин и остался в хрониках футбола как первый предупрежденный (и даже в Книге рекордов Гиннеса в этом качестве фигурирует).
Хотя некоторые источники и утверждают, что карточки применяли уже на футбольном турнире Олимпиады-1968 в том же Мехико. Но это как-то не считается…
Обсудить новость можно на страничке terrikon.com в Facebook https://www.facebook.com/terrikon
Федор Ларин, специально для «Террикона»