В сoвeтскoм футбoлe зимнee трaнсфeрнoe oкнo былo oснoвным, имeннo в этo врeмя совершались главные переходы из клуба в клуб. Иногда происходили настоящие сенсации. Но то, что случилось зимой 1979 в «Шахтере», стало самой резонансной операцией в истории клуба. «Террикон» вспоминает ее детали…
Тогда, в начале 1979, стало известно о том, что «Шахтер» покидают сразу два ключевых футболиста — Юрий Резник и Николай Латыш. Сказать, что это был шок — значит, не сказать ничего. Это же еще легло на более раннюю информацию о том, что команду оставляет главный тренер Владимир Сальков, без которого ее существование казалось немыслимым, и запасной вратарь Вячеслав Чанов.
Впрочем, уход этих двоих воспринимался по-разному. Поступок Чанова был встречен с пониманием. Действительно — ну сколько можно сидеть в запасе, за широкой спиной Юрия Дегтерева? К тому же, на глазах вливался в состав младший брат Чанова — Виктор, которому в сезоне-1978 уже дали сыграть несколько матчей за главную команду. Короче говоря, перспективы Вячеслава стали еще более мутными. А в «Торпедо» ему гарантировали массу игрового времени. И не обманули. За 5 последующих сезонов Чанов пропустил лишь один матч.
С Сальковым было гораздо, гораздо сложнее. Он уж точно уходил не от безысходности. Команда, в которой он оставался безусловным авторитетом, которая, несмотря на обилие личностей с непростым характером, была ему послушна и управляема, создавалась им под себя и с огромным потенциалом. И вот — такое… Уходит Сальков, человек, в истории клуба занимающий исключительное место, капитан кубковой команды начала 60-х, причастный почти ко всем ее взлетам. И куда уходит — в Москву! Конечно, это выглядело предательством.
Защитник того «Шахтера» Виктор Звягинцев вспоминал впоследствии, что его и товарищей больно резанули слова, сказанные Сальковым уже после перехода о том, что, мол, «Шахтер» себя исчерпал. Интервью это в сети не существует, так что остается только верить Звягинцеву (а почему нет?). Есть, впрочем, и другая информация. Мол, Салькову в первую очередь не понравилось, что к «Шахтеру» охладело партийное руководство области, которое раньше, при Владимире Дегтяреве, плотно курировало команду и во всем ей потакало. Сменивший Дегтярева Борис Качура футболом не интересовался (во всяком случае — не в такой степени) и режим наибольшего благоприятствования для «Шахтера» выключил. Сальков это понял и стал искать варианты на стороне. «Торпедо» же было счастливо заполучить специалиста, который за последние 4 года дважды приводил свой клуб к медалям чемпионата СССР.
Ну, и вот, представьте, на такие обстоятельства сверху ложится еще и уход двух футболистов — из числа самых лучших. Казалось, что «бронзовая» команда 1978 разваливается на глазах. И опять-таки, имело огромное значение, что Резник и Латыш уходят в Москву.
Отдавать своих людей в Киев — это было что-то уже привычное и естественное. «Динамо» гребло людей со всей Украины, не стесняясь, и уход лучших людей в столицу республики считался чем-то вроде неизбежной дани. Конечно, потерять, скажем, Анатолия Конькова, игрока международного класса, было в 1974 очень обидно. Но смириться с этим было легче. А вот отношение к Москве и ее клубам у донецких болельщиков выработалось иное, куда как более непримеримое. И когда туда оттягивали игроков «Шахтера», буря эмоций была гарантирована.
Юрий Резник и Николай Латыш олицетворяли будущее «Шахтера» — основу той команды, которая придет на смену «серебряному» поколению Старухина, Соколовского, Сафонова, Яремченко, Дудинского, Звягинцева. На них базировались надежды болельщиков. И то, что из-под этих надежд вдруг выдернули фундамент, еще больше усиливало остроту потери.
Резник и Латыш были очень разными людьми, и футбольная судьба их складывалась неодинаково. В 1978 Резнику было 24 года, в команде он появился тремя годами ранее, тогда же забил и первый гол за «Шахтер». Начал регулярно появляться в составе осенью 1976 — Сальков, недовольный своенравным форвардом Александром Васиным, стал отдавать явное предпочтение Резнику. В конце концов, дело кончилось конфликтом, Васин покинул «Шахтер», а Резник стал основным партнером Старухина в атаке и сезон 1977 провел уже как полноценный игрок «старта», забил 9 голов и стал героем местных трибун.
В это время Латыш только подбирался к «основе». Его взяли осенью 1976 из кировоградской «Звезды» и поначалу видели на фланге защиты. Так продолжалось до начала 1978, когда на сборах благодаря счастливому стечению обстоятельств Латыш оказался на передней линии и показал свою способность забивать голы. Сальков выдвинул его на позицию атакующего полузащитника, разрешив полную свободу маневра — и угадал на 100 процентов. Сезон Латыш провел блестяще, забил 11 голов в чемпионате и еще 3 в Кубке СССР, вошел в список 33 лучших футболистов СССР и превратился в системообразующего игрока команды.
Высшим воплощением того, чем были для того «Шахтера» Латыш и Резник, может служить гол, который они организовали в ворота «Барселоны» на самом старте матча Кубка кубков. Вот видео этого момента. Обратите внимание, с какой природной элегантностью Латыш обставляет оппонента на фланге, как идеально «вырезает» в центр штрафной — и как мастерски замыкает эту передачу Резник, вырвавшийся на ударную позицию в самый нужный момент:
В общем, без Резника и Латыша команду представить было уже трудно. Они придавали ей то, чего раньше часто не хватало: легкость, изящество, техничность, изобретательность. Команда становилась более современной, более динамичной. И вот теперь, на глазах у болельщиков, эту хрустальную мечту с размаха разбивали о землю…
На самом деле, ничего фатального с «Шахтером» в 1979 не случилось. Смена тренера, потеря двух ключевых исполнителей — все это только мобилизовало команду, которая заиграла зло и целеустремленно, а на финише чуть было не стала чемпионом СССР. Оказалось, что есть жизнь и после Салькова, есть и после Резника с Латышем — и жизнь очень яркая! Но предательства игрокам не простили (хотя, конечно, «предательство» — очень сильное определение их поступку, но когда это болельщики были беспристрастными?). На майском матче 1979 с московским «Динамо» донецкие трибуны в едином порыве и довольно долго скандировали: «Латыш — козел». Резника почему-то пожалели, хотя он тоже вышел с первых минут. Наверное, понимали, что главную скрипку в этом двойном переходе играл именно Латыш — парень с более резким характером, более амбициозный и решительный. Резник был добродушным и покладистым (единственным его минусом называли, то, что он постоянно всех обыгрывал в карты). Кстати, и дальнейшая карьера у Латыша сложилась более удачно. Хотя до шахтеровских высот уже никогда не поднимался ни он, ни Резник. Можно считать, справедливость таким образом восторжествовала…
Обсудить новость можно на страничке terrikon.com в Facebook https://www.facebook.com/terrikon
Евгений Ясенов, специально для «Террикона»